Проект «50 выдающихся никопольчан», посвященный 370-летию нашего города. Главный хранитель Никопольского краеведческого музея Игорь Анцышкин и заместитель директора музея по научной работе Мирослав Жуковский в своих статьях представлют номинантов проекта.
В этой рубрике мы будем рассказывать про старую часть Никополя, что было и что осталось. Мы постараемся показать, какая она была и во что превращается…
Двадцать второго июня, ровно в четыре часа Киев бомбили…
День памяти и скорби.
Двадцать второго июня, ровно в четыре часа Киев бомбили…
Великая Отечественная война 1941-1945 годов – небывалая в истории человечества по своим масштабам и ожесточенности битв советского народа против гитлеровского нацизма, которая являлась основной составляющей Второй мировой войны.
В блицкриг, т. е. молниеносную войну, верил не только Гитлер. Американские военные эксперты предсказывали, что СССР продержится не более трех месяцев, премьер-министра Англии Уинстона Черчилля штабисты засыпали прогнозами: «Через шесть недель Вермахт решит проблемы России», так военные успехи Гитлера в Европе их впечатляли. Тыловики Вермахта даже не позаботились о зимних шинелях и другой теплой одежде в расчете на блицкриг, поэтому в 30-35 градусные зимние морозы гитлеровцы замерзали в окопах.
Кроме того, значительно затруднило воплощение плана Барбаросса (кодовое название молниеносной войны против СССР – прим. Ред.) передвижение по железной дороге. Ширина железнодорожной колеи в СССР 152,4 см, в Западной Европе, США и Канаде – 143,5 см (разница составляла – 8,9 см). Немцам приходилось в срочном порядке либо прокладывать новые железнодорожные полотна, либо перегружать грузы в наши вагоны. А беспримерный героизм и мужество советских солдат и офицеров решили исход этой войны, которая продолжалась 1418 дней и ночей. Разрушенный во время войны Крещатик
Из сохранившихся писем и документов нам известно как выглядел 1941 год глазами немцев. Вот выдержки некоторых из них. • «После успешного прорыва приграничной обороны 3-й батальон 18-го пехотного полка, насчитывавший 800 человек, был обстрелян русским арьергардом. Силы русских состояли исключительно из политработника и четырех солдат, с невиданной ожесточенностью защищавших временную позицию посреди поля пшеницы. Немцы понесли незначительные потери. «Я не ожидал ничего подобного, — срывавшимся от волнения голосом признавался командир батальона майор Нойхоф. — Это же чистейшее самоубийство атаковать силы батальона пятеркой бойцов». • «Во время атаки мы наткнулись на легкий русский танк Т-26, мы тут же его щелкнули прямо из 37-миллиметровки. Когда мы стали приближаться, из люка башни высунулся по пояс русский и открыл по нам стрельбу из пистолета. Вскоре выяснилось, что он был без ног, их ему оторвало, когда танк был подбит. И невзирая на это он палил по нам из пистолета!» • «Они сражались до последнего, даже раненые и те не подпускали нас к себе. Один русский сержант, безоружный, со страшной раной в плече, бросился на наших с саперной лопаткой, но его тут же пристрелили. Безумие, самое настоящее безумие. Они дрались, как звери, и погибали десятками». В этот героический и скорбный июньский день традиционно городские власти, ветераны, духовенство и жители города приходят к монументу Славы, чтобы возложить цветы в память о великом подвиге наших соотечественников.
Валерий Кузьменко, подполковник в отставке, член Никопольского городского совета ветеранов, смотритель музея НПТЗ.
Владимир Резник
Я хочу поклониться В сорок первом тревожном, в сорок первом набатном Собирались – мальчишки, уходили – солдаты, По проселкам, в молочном тумане рассветном, По нескошенным нивам, усеянным пеплом.
У калиток скрипучих, на дощатых мосточках Провожали их матери в черных платочках И, слезу утирая, украдкой крестили: - Возвращайтесь сыночки, возвращайтесь живыми.
В ковылях под Херсоном, в полесских болотах До последней гранаты, до последнего вздоха, Чтоб над павшим Берлином взметнулось, как пламя, Опаленное в битвах гвардейское знамя.
Зачастую могилы им поротно копали, Даже эти могилы сосчитаешь едва ли, А над нами березы, а над нами рябины, А над нами старушек голубые седины.
Я хочу поклониться всем погибшим солдатам, Тем, что в бой за Отчизну уходили когда-то, Что меня заслонили от черной лавины, Я хочу поклониться поредевшим сединам.
В каждом вздохе ребенка, в каждом вздохе любимой Существуете вы и живете незримо И на вечную память в металле отлито: «Никто не забыт и ничто не забыто».
